Глава 1. Она

Ночью в этих безжизненных степях может разгуливать или настоящий безумец, или заблудившийся странник. Впрочем, это не имеет значения. И тот и другой обречены на смерть. Выжить удавалось немногим.

Огромная, почти рубинового цвета, луна освещала эти проклятые земли не так, как это было раньше. Теперь в безоблачную ночь разглядеть какое-либо движение было трудно, и сегодня это было весьма кстати. До лагеря, тусклые огни которого мерцали как раз под луной, оставалось чуть больше километра. Серые, поросшие мхом, валуны разбросаны не очень выгодно, не за каждым из них можно спрятаться в полный рост. Но хотя бы так. Посередине этого опасного пути, около одного из валунов, стояло разбитое молнией едва живое дерево, единственное на многие километры вокруг, что делало его излюбленным наблюдательным пунктом для большой старой неясыти. Каждую ночь она грузно опускалась на одну из его массивных ветвей и отслеживала добычу.

В этот раз птица уже наохотилась и с любопытством вглядывалась в темноту. Она молча наблюдает как в ее сторону, короткими стремительными перебежками между валунами, уже достаточно долго движется силуэт. Эта тень каждый раз замирает, оказавшись за валуном, вслушивается, и начинает новое движение только в момент дуновения ветра. Шепот травы на ветру заглушал звук перемещения. И каждый раз ветра приходится ждать. Иногда подолгу. Ветер в эту ночь особенно ленив. А неясыть лишь наблюдает. И это не добыча. Это человек. Это - она.

На ней темно-коричневый хабит, который несколько часов назад достался ей от монаха, забывшего о времени и незаметившего, как опустилась ночь. Она почти спасла его от этих коротконогих мохнатых дикарей, но раны оказались смертельны. Заметь она эту возню на мгновенье раньше, монах остался бы жив. Но тогда он мог стать обузой и они наверняка погибли бы оба. Нет худа без добра - теперь одежда монаха поможет ей выжить. Она пообещала себе вернуться утром и отнести его тело в храм, чтобы отпеть его душу и с благодарностью вернуть хабит. Здесь так принято. Никто не умирает просто так.

За спиною лук, колчан и что-то еще, похожее на сломанное копье. Она вглядывается на восток. Там, примерно в трехстах метрах, горстка таких же тварей, которые напали на монаха. Почему они здесь – не ясно. Раньше она их видела только в джунглях. Что-то не так. Что-то меняется с каждым днем. И вот теперь эти твари возятся, пищат и грызутся между собой в непосредственной близости от лагеря. Как правило, среди них есть предводитель. Такой же придурок, как и все остальные, но наделен каким-то магическим свойством. Они не умеют правильно читать и использовать магию. Обирая трупы, такие как, например, труп монаха, они находят свитки, открывают их, пытаются прочесть и это срабатывает. Но, срабатывает абсолютно бессмысленным и бесполезным образом. Обычно все волшебство заканчивается на том, что его труп взрывается через какое-то время после смерти, разбрасывая языки пламени или льда. Ни на что другое у них ума не хватает. Используют древние заклинания абсолютно бездарно. Дикари - ничего не поделаешь. Но в этот раз они еще ничего такого не нашли. Ни свитков, ни камней. Только гора каких-то палок и шкур, в которой они возились, в попытках отыскать что-то полезное.

Ветер. В несколько прыжков она оказалась у того самого дерева. Неясыть не дрогнула. Птица слишком стара и опытна – понимает, что к чему. Ее так просто не напугать. И путница тоже это знает, поэтому смело и уверенно прилипла спиной к дереву. И все бы хорошо, но ветер стих, и предательски хрустнувшая под ногой ветка заставила замолчать кучку уродцев. Их взгляды вонзились в дерево и неясыть. Недолго думая, шайка бросилась в атаку. Неясыть для них – еда. Птица вспорхнула и полетела прочь. Дикари не меняя скорости и направления, продолжали бежать, визжа и припрыгивая всей толпой. Делать нечего, нужно что-то решать, они все равно прибегут сюда и в рукопашную с десятком тварей справиться почти невозможно. Птица слишком умна – полетела строго на Запад, зная, что эти твари наткнутся на путницу и задержатся возле нее, чтобы учинить расправу. Спрятаться жертве не удастся, а крылатая выиграет время. Вскинув лук, путница успела пустить четыре стрелы в направлении приближающейся оголтелой стаи всего за одну секунду. Шума стало заметно меньше. Часть визгов оборвалось сдавленным звуком «буэ!». И, похоже, что одна стрела прошила двоих сразу. Так быстро и точно стрелять из лука может только она. Но стрел осталось всего две, и она бросилась в сторону лагеря. Неясыть с высоты хорошо видела, как агрессоры плавно по дуге ушли с маршрута в сторону убегавшего человека – теперь можно лететь не торопясь.

Лучница побежала со всех ног, ведь этот забег может стать последним. Хабит распахнулся, металлические сапоги замелькали с невероятной скоростью, бликуя чуть зеленым. Бамбуковые отравленные дротики ударялись в плотный кожаный корсет, свистели над головой, отскакивали от валунов, которыми путница прикрывалась по ходу движения. Эти твари быстрее, поэтому отрыв уверенно сокращался. Достав на бегу еще одну стрелу и, вложив ее в желоб лука и тетиву, лучница, чуть повернув голову влево, бросила взгляд на преследователей, чтобы оценить дистанцию и угол. Еще через секунду она сделала то же самое, но уже для выстрела. Выпущенная наотмашь стрела хлёстко выбила назад одного мерзавца из толпы, словно тот столкнулся с пушечным ядром. Успела пересчитать – осталось четверо... и последняя стрела. Лагерь был все ближе и ближе.

- «Открыва-а-а-а-й!» – изо всех сил прокричала лучница в сторону лагеря – «Открыв-а-а-ай!». Из-за высоченного, метров одиннадцать, частокола вылетело несколько осветительных стрел. Стали видны входные ворота. На частоколе появились тени лучников, готовых к стрельбе, но стрелять не решались, вероятность убить путника вместо мелкой твари слишком высока. Нужно, чтобы подбежали ближе.

Прокрутив это в своей голове за мгновение, она на бегу опустила указательный и средний пальцы правой руки в стеклянную банку, висевшую на поясе, где должно было, хотя бы на стенках, оставаться хоть сколько-нибудь зелья! Она с усилием провела пальцами по уголкам дна. Есть! Нашептывая короткое заклинание, она вложила в лук последнюю стрелу, натянула тетиву пальцами, обмазанными каплями небесно-синего цвета, и так же, как и в предыдущий раз, наотмашь выстрелила. Зелье на пальцах очень кротко и едва заметно вспыхнуло синим цветом и поблёкло, осыпаясь пеплом. Оно сделало свое дело. Стрела, отомкнув от тетивы, разлетелась на семь или восемь точно таких же, пронзив шею, череп и брюхо троим паразитам. Остался один. Она выдохнула и чуть сбавила ход, нащупывая на спине короткое копье. Пусть сломанное, но на одного мерзавца хватит. До ворот уже несколько шагов, и, развернувшись лицом к последнему, когда тот был уже метрах в двадцати пяти, она занесла над головой то, что осталось от копья. Готовая одним броском вонзить мелкому упырю промеж глаз этот кусок дерева и металла, она уже представляла, как пройдет в ворота и завалится спать в ближайшем шатре. Но бросить не успела. Тварь была накрыта тяжеленной каменной кувалдой, которую в руках держал огромный викинг, свалившийся будто бы с небес. Он вбил эту тварь в каменистую землю так, словно та провалилась в песочницу, а за ней и молот ушел вниз по самый обух.

- Не за что! - важно пробасил огромный воин, неуклюже вставая с колена и опираясь на рукоять кувалды, торчавшей из земли. Он был в стельку пьян. Лучница опешила от такой наглости. Она была в шаге от полной и безоговорочной единоличной победы, а эта пьяная детина оборвала нить, ведущую к вершине самоудовлетворения и наслаждения, которые испытывают воины после трудных побед. Глядя гневно ему в глаза, она изо всех сил со звериным рёвом метнула это самое копье туда, где должна была погибнуть от ее руки последняя тварь. Копье воткнулось в рукоять кувалды. Викинг попятился.

- Воу! Полегче, красавица! Это твоя благодарность?

- Хотел помочь – надо было прилетать раньше!

- Да ладно тебе! Расслабься! – улыбнулся воин. - Залезай лучше на плечи, прокачу! Перелетим через забор – глазом не успеешь моргнуть! Каталась когда-нибудь верхом на диком северном варваре?

- Я зайду через ворота. – прошипела лучница, подходя к кувалде. Вытащив копье, она направилась к главному входу.

- Зачем тебе эта сломанная бамбуковая палка? От нее же толку нет. – удивился ей вслед пьяный варвар.

- Это от тебя толку нет. – не оглядываясь ответила лучница. - И это не бамбук – буркнула она уже себе под нос.

И в самом деле - эта вещь непростая. Из нее можно наколдовать кое-что недурное, особенно если получится подобрать нужные руны. Но сперва ее нужно было починить...

Автор: Илья Дзен