- Народ устал от бессмысленной войны. Устала от неё и армия. Один из лучших рыцарей королевства, Лачданан, вернувшись в замок, к Леорику,
пытался уверить его в том, что война не нужна стране. Король пришёл в ярость и приказал убить Лачданана по обвинению в измене. Рыцарь видел, что его король
не контролирует себя, и вынужден был обнажить оружие. Сердце его обливалось кровью, ибо он поднял свой меч на короля, которого поклялся защищать пуще жизни
своей. В замке закипела жестокая схватка между отрядом Лачданана, понявшего, что король безумен, и личной гвардией Леорика — Рыцарями Света. Побоище
переместилось из замка в город, где вновь стали гибнуть невинные люди, а затем и на кладбище. Дальше я ничего не знаю. Говорят, что выжившие дерущиеся
во главе с Леориком и Лачдананом перешли драться в подвалы церкви. Из них не вернулся ни один человек… Живущие рядом с кладбищем рассказывали, что по
ночам в разбитых окнах мелькают странные огни и доносятся жуткие звуки. С этой церковью связано немало странного — построена она была на развалинах
старого монастыря. Когда-то, в самом начале основания Тристрама, церковь служила центром города. Но город развивался, а с церковью происходили странные
вещи — священники жаловались на странные шумы по ночам и пропажи предметов. В конце концов церковь была заброшена — не знаю точно, почему, не интересовался,
центр города переместился дальше, а церковь с кладбищем, оставшимися ещё со времён, когда стоял монастырь, остались в запустении. Во время погрома там
хоронили убитых — вот почему там так много свежих могил.
Дейлар молча сидел, опустив голову, и думал. После этого рассказа идти в церковь не хотелось вовсе, особенно на ночь. Но умирающий… Он
просил отомстить за души убитых. Кто ещё, кроме него, Дейлара, сможет выполнить эту работу? Обречь души умерших на страдания из-за страха, боязни опасности?
Нет, всё же это его дело, умирающий доверился именно ему, да и люди не должны умирать таким образом, от рук монстров. Монстры — это извечное Зло, искоренять
которое должен каждый человек, независимо от своего положения. «И денег у меня совсем нет» — вспомнил он. Итак, решено, сейчас возьму меч — и пойду». Дейлар
решительно слез с бочки, поблагодарил Огдена и вошёл в дверь. Прицепив ножны с мечом к поясу, он присовокупил к ним кинжал и стал спускаться по лестнице.
Выйдя в зал, он поймал на себе взгляд девицы из комнаты справа. Та сидела за столиком у окна и ужинала, не обращая внимания на восхищённые взгляды мужчин,
направленные на неё. Но Дейлару было сейчас не до неё. Он глубоко ушёл в себя. «Да, брат всегда говорил, что у меня голова забита всякой романтической и
геройской чепухой. Жить надо проще — говорил он. Куда уж проще. Ведь нам двоим как-то раз про это говорил отец, что есть две ипостаси — Добро и Зло. Зла
в мире хоть отбавляй, поэтому каждый человек должен сделать что-нибудь хорошее, чтобы не дать злу распространиться… А жить только для себя — это первый шаг
во тьму. Гвалур смеялся, когда я это ему сказал. «Ты закончишь тем, что будешь умирать от потери крови где-нибудь в глуши, пытаясь спасти крестьянина из-под
завала». А чем крестьянин хуже меня? Я свою жизнь ценю не очень высоко и, наверное, действительно отдал бы её за то, чтобы спасти кому-нибудь жизнь».
- Ты куда это собрался, сынок? — прервал его размышления голос Огдена.
- Да вот, решил прогуляться перед сном.
Во взгляде старого трактирщика, устремлённого на него, сквозила тревога. Стараясь оставаться спокойным, он спросил:
- Не в церковь, случайно?
«О нет, опять. Опять станут читать мне проповеди. Хватит! Наслушался. Я взрослый человек, а не младенец с пальчиком во рту, и сам буду решать,
ходить мне куда-либо или нет».
- Ну, почти, — уклончиво и с раздражением ответил Дейлар.
Огден открыл было рот, но, увидев, как помрачнел и насупился молодой человек, закрыл его, не произнеся ни звука. Но в его взгляде читалась такая
боль, что воин смутился и негромко сказал:
- Да вы не бойтесь за меня. За себя я постоять сумею. — и, решительно повернувшись, он пошёл в сторону кладбища.
- Да хранит тебя Бог, — прошептал Огден, глядя ему вслед.
Дейлар устало потёр лицо и отправился в путь, время от времени оглядываясь по сторонам. «Да, надо признать, Тристрам ночью — место жутковатое. И
дёрнуло меня идти прямо сейчас. Но возвращаться нельзя — иначе Огден решит, что я струсил». Городские улицы не освещались, редко-редко неверный свет пробивался
из-за наглухо закрытых ставней. Молодой человек уже два раза влетал в кучи мусора, а один раз наступил на что-то мягкое и податливое, что разъехалось у него под
ногой. Дейлар мысленно застонал. «Собачье дерьмо, чтоб я сдох! Хороший у меня видок будет, когда меня обнаружит кто-нибудь! Ведь…» — и вдруг его мысли были
прерваны самым неприятным образом. Справа жутким голосом заорал кот, и воин, шарахнувшись от неожиданности влево, чуть не упал. Кот на прощание зловеще мяукнул
и юркнул в какую-то дыру как раз в тот момент, когда Дейлар собирался порезать его на мелкие куски. Он прислонился к стене, стараясь унять бешено колотящееся
сердце. Крик всё ещё стоял в ушах, а мысли путались. «Это… Кот сраный… Чёрти-что». Постояв с минуту в вязкой тишине города и приведя мысли в порядок, он решил
идти дальше. Глаза уже более-менее привыкли к темноте, и Дейлар уже ни обо что не спотыкался. Наоборот, он старался ступать бесшумно, по привычке полагая, что
будущим врагам не следует знать о его приближении.
Вот, в конце концов, и кладбище. Мертвенно-белый свет звёзд и узкого месяца обрисовывал хищный силуэт разрушенной церкви. Чёрные провалы окон
выглядели как глазницы у скалящегося черепа, а ветки деревьев выглядели как огромные когтистые лапы. Молодому человеку стало немного не по себе. Кладбище, из
тихого и умиротворяющего места днём, ночью превратилось в отвратительного высохшего мертвеца, ждущего, пока ты повернёшься к нему спиной, чтобы вцепиться тебе
в горло. Немного подумав, Дейлар вытащил меч. «Не стоит геройствовать, расхаживая здесь с голыми руками. Этого никто не оценит» — подумал он. Привычная тяжесть
меча в руке придала ему уверенности, и он направился к церкви. Прежде чем в неё войти, он долго прислушивался к тому, что делается внутри. Там стояла могильная
тишина. «Похоже, никого нет. Или они прячутся, поджидая меня или ещё кого-то. Ладно, так просто они меня не уделают» — с этими мыслями он взял кинжал в левую
руку и осторожно, ожидая нападения, вошёл. К его облегчению, внутри не было никакой засады. Похоже, здесь вообще никого не было с тех пор, когда он был здесь.
«Даже труп не убрали, гады» — подумал он. Тело умершего лежало в том же положении, остекленевшие глаза с надеждой и болью уставились в пустоту. Труп уже
окоченел, а кровь застыла под ним большой лужей. Дейлар подошёл к нему и долго вглядывался в мёртвые глаза, ничего не замечая вокруг. Затем он тихо сказал,
обращаясь к мёртвому:
- Ваша смерть будет отомщена. Я об этом позабочусь…
Вроде ему показалось, что после этого мёртвый изменился. Нет, внешне он остался таким же, но внутри его как будто отпустило что-то и он обрёл
наконец покой. Люк лежал на том де месте, что и днём, а провал всё так же зиял дверью в бездну. Мёртвая тишина стояла вокруг, молчали даже ночные насекомые.
Дейлар сглотнул и осторожно полез вниз.
Невысокие, удобные, но вымазанные в крови и в чём-то мерзостном ступени неожиданно кончились. Воин, подняв меч, осторожно ступил на в подвал.
Пол был выложен серым камнем и был довольно грязным. По стенам неровным светом горели непонятно как оказавшиеся здесь факелы, немного разгоняющие тьму вокруг.
Затхлый воздух подземелья бил воину в нос, причем он был таков, что Дейлар тут же взмок в этом воздухе, как в воде. Мощные колонны смутно угадывались в полумраке
подземелья. Откуда-то из темноты доносились слабые звуки, но он старался к ним не прислушиваться. «Иначе точно сойду с ума. И так-то меня всего чуть ли не
колотит…» — подумал он. Но источник звука приближался, по мере приближения становясь всё более жутким. Как будто что-то мокрое с шелестом медленно волокли
по полу. Дейлар, уже давно принявший боевую стойку, присел на полусогнутых ногах ещё ниже — те, кто его хорошо знал, сказали бы, что молодой воин учуял опасность,
равную ему по силам, а то и превосходящую. Сердце гулко и часто забилось, казалось, что этот стук отдаётся во всём подземелье. Ладони вспотели и стали липкими,
но воин едва обратил на это внимание. «Так, если враг приближается оттуда, значит, он должен пересечь круг света от этого факела. А мы сами отойдём в тень…».
Оглянувшись и прислушавшись, нет ли сзади никого, Дейлар отошёл на несколько шагов от лестницы в темноту. «Чёрт, этот стук сердца выдаст меня! Хотя, чего тут
выдавать, меня и так уже заметили». Но вот возмутитель спокойствия стал появляться на свету, и у молодого человека от его вида тут же пересохло в горле, а рука,
держащая меч, непроизвольно затряслась. «Не может быть…» — непослушными губами прошептал он. Ибо на него шёл живой мертвец.
Его мутные невидящие глаза уставились на воина, а рот, искривлённый предсмертной гримасой, казалось, глумливо усмехался. Одежда по большей
части превратилась в лохмотья, и из дыр проглядывало уже начавшее гнить тело. На руке, тянувшейся к Дейлару, кожа слезла, и представшее перед воином зрелище
смогло повергнуть в панику любого. «Нет… Бежать! Разве с ЭТИМ можно драться обычным оружием? О господи… Только не такая смерть… Не-е-ет…». Молодой воин,
забыв о зажатом в руке мече, стал пятится от приближающегося к нему мертвеца, пока не упёрся спиной в холодную стену. «Всё! Конец… Сейчас он меня убьёт, и
я стану таким же, как он…». Ухмылка на лице мёртвого подтверждала эти мысли. Кровь бешено стучала в ушах. Дейлар вжимался в камень, словно надеясь, что тот
поглотит его и спасёт от неминуемой смерти. «Беги! Спасайся! Бросай всё и беги!» — билось в его голове. Но молодой человек, неизвестно почему, медлил. Сквозь
вязкий, парализующий волю и тело страх вдруг в его памяти всплыли слова его старого отца: «Если ты попадёшь в заварушку, сынок, и страх не будет давать тебе
двигаться — делай что-нибудь. Неважно что, пусть это даже и не нужно в данной ситуации. Просто делай…». «Отец…» — прошептал юноша, чувствуя, что страх стал
меньше. На смену ему пришла злость. Кровь бросилась в лицо воину. Взглянув на приближающегося к нему живого трупа, Дейлар непроизвольно сузил глаза так, что
они превратились в узкие щёлки. Это означало, что он готов биться с самым серьёзным противником из всех встречавшихся. Меч, ещё недавно безвольно опущенный
вниз, резко поднялся и занял строго вертикальную позицию. Монстр уже был рядом и намеревался вцепится ему в горло.
Страх был всё ещё силён, но он, тем не менее, не мешал действовать. Воин размахнулся и с силой, удвоенной отвращением, нанёс удар по руке,
тянущейся к нему. Клинок с чавкающим звуком вошёл в плоть и перерубил кость. Рука тут же повисла на остатках кожи и мышц. Мертвец замахнулся второй рукой и
нанёс удар, целя Дейлару в лицо. Тот, уклоняясь от удара, отбросил голову назад и ударился о стену за спиной, да так, что закружилась голова. Труп приблизился
на расстояние вытянутой руки и нанёс ещё один удар. Мерзко пахнущая рука с силой ударила воина по сбоку голове, заставляя опустится на одно колено. В голове
что-то звенело, а перед глазами всё кружилось. Дейлар вслепую нанёс удар кинжалом и почувствовал, как металл входит в холодную плоть. Мертвеца это не смутило,
и он, дёрнувшись, вырвал кинжал из рук молодого человека. Юноша, преодолевая отвращение и страх, внезапно в прыжке преодолел дистанцию, отделяющую его от
мертвяка, и с силой ударил того в живот плечом. Труп не удержался на ногах и вместе со своим врагом полетел на пол.
Оттолкнувшись от врага, Дейлар перекувырнулся и вскочил на ноги. Перед глазами всё ещё плыло, но не так сильно. Сражаться он вполне мог. Труп,
издав пронзительный утробный звук, начал подниматься на ноги. Воин сплеча рубанул ему по голове и разрубил её надвое. На пол повалились источавшие смрад мозги
и сгустки крови. Внезапно рука мертвеца метнулась вперёд и мёртвой хваткой сжала лодыжку Дейлара. Обезумев от страха, он рубанул по ней мечом, надеясь отрубить
руку, но удар вышел неудачным, подвела кружащаяся голова. Меч высек сноп искр из пола рядом с мёртвой рукой. Тем временем мертвец потянул руку на себя и воин,
не успевший восстановить равновесие после удара, повалился наземь. Враг отпустил ногу молодого воина и с неожиданным проворством полез на него, стремясь
разорвать ему горло здоровой рукой. Вылезшие от удара из орбит глаза жутко смотрели в упор. Когтистая рука уже тянулась к пульсирующей жилке на шее, когда
Дейлар без замаха нанёс мертвецу режущий удар. Меч проломил ключицу трупа и застрял в ране. Из неё на воина полилась дурно пахнущая кровь и какая-то слизь,
брызгая на воина. Рука трупа дёрнулась и глубоко оцарапала Дейлару лоб. Хлынувшая кровь залила ему глаза, но он сумел всё же подняться на колени, а затем
на ноги и при этом остервенело рубил мечом. Мертвец издавал страшные звуки и бил молодого воина целой рукой и культёй другой. Каждый такой удар заставлял
Дейлара отшатываться в сторону, но он, несмотря на боль от ушибов, продолжал со всей силой работать мечом. Постепенно страх перед врагом ушёл, на смену ему
пришла невиданная ярость. Запах гнили, бьющий в нос, его тёплая кровь, льющаяся по лицу, и громадной силы удары, которыми они обменивались — всё это,
казалось, слилось в единое целое и продолжалось целую вечность. Плохо видя из-за крови, заливающей глаза, а также из-за слепящей ярости, Дейлар всё рубил
и рубил… В конце концов до него дошло, что рубит он пустоту, а его самого никто не бьёт. Утерев кровь, он посмотрел на то, что лежало у его ног. Опознать
человека в изрубленных кусках мяса, лежащих перед ним, не смог бы никто. Отупевшим взором воин глядел на страшную картину… и вдруг его с неудержимой силой
стало рвать. Казалось, его выворачивает наизнанку. Юноша в бессилии упал на колени. В конце концов, когда в желудке не осталось ничего, он тихо сполз по
стене. В голове не было никаких мыслей, только звенящая пустота. Затем чувство опасности («А вдруг он здесь был не один и сейчас набегут на шум ещё?»)
заставило его подняться на ватные ноги. Сказалось пережитое напряжение — Дейлара так и затрясло. «Так, надо срочно убираться отсюда. Чёрт, чего-то не
хватает… Меч при мне, кинжал… нету!». Осмотревшись по сторонам в тусклом свете факелов, воин нашём свой кинжал, лежащий у стены. Рядом с ним поблёскивали
несколько золотых монет, вывалившиеся из разорванного кошелька зомби. Двигаясь как сомнамбула, Дейлар подобрал кинжал и машинально сгрёб все монеты, лежащие
на полу. В голове билась только одна мысль: «Скорее отсюда…». Подстёгиваемый страхом, юноша полу-поднялся, полу-вполз по лестнице наверх, в церковь и
нетвёрдой походкой направился к выходу. Выйдя в ночь, он в темноте, пошатываясь, побрёл по дорожке. Выйдя в окрестности города и ничего не видя в темноте
и от застилающего его глаза тумана, Дейлар споткнулся о камень близ дороги да так и остался лежать. Сил, чтобы подняться, уже не было.
Прохладный ночной ветерок постепенно выдувал напряжение, вызванное боем, и страх. Лёжа на спине и глядя в чистое звёздное небо, он чувствовал,
что там, в подземелье, вместе с живым мертвецом умерло что-то в нём самом. Молодой воин впервые столкнулся с таким диким, первобытным Злом, которым был пропитан
весь воздух подземелья. Убив монстра, он почувствовал, что нельзя дать Злу вырваться наружу, из этих подвалов. Дело не в какой-то личной выгоде. «Существует некая
стена между миром Зла и миром Добра. Зло всё время пытается разрушить её, чтобы поглотить мир. Если это ему удастся, то ужас и ночь захлестнёт его. Люди, которые
понимают это, стремятся не пустить Зло на ту сторону стены. Они делают это ради других людей, ради всего человечества… Я не могу допустить, чтобы мой дом был
разрушен, а мои родители и друзья превратились… в таких вот ходячих трупов. Поэтому я должен сражаться изо всех сил и, если понадобится, умереть. Хм, надо же,
новоявленный герой из сказаний. К чёрту всё. О моей смерти никто не узнает и никто обо мне не будет вспоминать. Моя жизнь никому не нужна. Но если я умру не
зря, если я смогу что-то сделать для укрепления этой стены — я сделаю это. Слава мне ни к чему. Я делаю то, что должен».
С трудом поднявшись с земли, Дейлар сел, прислонившись спиной к стоящему около дороги дереву. Теперь, когда безумие боя пошло на убыль и
адреналин уходил из крови, начали болеть раны, полученные в схватке. Юноша чувствовал себя одним огромным синяком. «Вот блин, как я только мог допустить,
чтобы меня так отколошматили. Ведь когда дрался, совсем не обращал внимание на боль. Кстати, а вдруг я заражусь? Мертвец же полил меня своей кровью и
какой-то мерзостью. Ф-фу, как воняет. Я с ног до головы перемазался. Надо искупаться. Вон, речка должна быть неподалёку». Передёрнувшись от отвращения,
молодой воин поднялся и, ковыляя, направился на плеск воды. Речка стремительно несла свои воды мимо Дейлара, и в свете звёзд вода казалась чёрной гладью
неземного происхождения. Юноша быстро разделся и вступил в поток. Вода была холодной, но она смыла с тела кровь и пот и принесла ни с чем не сравнимое
удовольствие. Вылезя на берег, Дейлар быстро прополоскал свою одежду и, рассудив, что она может высохнуть и на нём самом, натянул её на себя. «Ну вот,
вроде стало лучше. Хотя нет, что-то такое состояние, хоть ложись да помирай, муторно как-то на душе». Мокрая рубашка неприятно липла к телу, но хуже было
подкатывавшее мерзостное состояние. Как будто внутри него скопилась грязь, которая требовала выхода, но её было не смыть обычной водой. Окоченевший от
холода Дейлар под светом звёзд пошагал в город. Пошатываясь, как пьяный, он глубокой ночью добрёл до знакомой двери. Взявшись за ручку, он обнаружил, что
дверь не заперта. Мало что соображающий от холода Дейлар открыл её и вошёл внутрь. В глубине помещения, тускло освещаемый несколькими свечами, за стойкой
сидел Огден. «Ему что, спать, что ли, совсем не хочется? Делать ему нечего» — подумал молодой человек, закрывая за собой дверь. При виде вошедшего воина
Огден вскочил со своего места, но ничего не сказал. В глазах его светилось радость, беспокойство и благодарность непонятно кому за то, что молодой человек
наконец пришёл. Замёрзший Дейлар не обратил на это внимания, все мысли его были сосредоточены только на тепле.
- Доброй ночи. Можно мне пару больших стаканчиков подогретого вина, я возьму их с собой в комнату. — произнёс он. Проанализировав своё
внутреннее состояние, он мрачно добавил: — Покрепче, если можно.
Огден, с беспокойством на него взглянув и по-прежнему не произнеся ни слова, ушёл на кухню. Юноша тяжело осел на табурет. Мир вокруг него
состоял из острого холода, боли в избитом теле и, что ещё невыносимее, боли в душе. Казалось, туда щедро налили грязи из выгребных ям. Сдержавшись, чтобы
не застонать, он посмотрел на Огдена, выносящего две огромные кружки, от которых исходил приятный аромат. Протянув к ним сильно дрожащие руки, юноша понял,
что так он всё расплескает по пути. Приняв решение, он по очереди сильно пригубил из обеих кружек и, взяв их за ручки, направился к лестнице. Руки всё так
же тряслись, но зато можно было не опасаться, что содержимое кружек прольётся. Уже поднимаясь по лестнице, Дейлар обернулся и сказал Огдену, одиноко стоящему
посреди зала, еле освещаемого несколькими свечами:
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи… — отозвался тот голосом, выдававшим напряжение. Дождавшись, пока стихнут шаги молодого воина, он развернулся и пошёл к себе
в комнату. «Слава Богу, что он вернулся. Значит, есть всё же справедливость на свете… Но её не так много, как хотелось бы. Гораздо больше в мире зла и насилия…».
Затушив последнюю свечу, он пошёл спать. Дейлар, дойдя до своей двери, открыл её и, поставив кружки на столик рядом с кроватью, сел на неё. «Надо бы
продезинфицировать и перевязать раны. А то помру от столбняка какого-нибудь — вот будет достойное окончание моей жизни…» . Скинув одежду, он достал из
своего дорожного мешка чистые тряпицы и фляжку со спиртом и принялся, кривясь от боли, протирать наиболее опасные раны. Их оказалось всего две: на лбу
и на боку. Бок он туго перевязал, а лоб не стал — вот ещё, наматывать на себя чёрти что из-за несмертельной раны. «Шрамы украшают мужчину» — саркастически
усмехнулся он, вспомнив любимую поговорку брата. «То-то я сейчас офигенно красивый. Даже не лечь как следует, кругом синяки…». Медленно одевшись в запасную
сухую одежду, он почувствовал, что тело в достаточной степени излечено. Теперь предстояло приступить к излечению души. Быстро выпив вино и отставив пустые
кружки, Дейлар незаметно для себя задумался. Воспоминания и подробности боя вставали перед ним один за другим. В ушах возник опять тот стук сердца, а в душе
шевельнулся страх. Подняв тяжёлый взгляд на стол, воин остановил его на полупустой фляжке спирта, которым он промывал раны. Секунду посмотрев на неё, он
решительно протянул руку, и, откупорив пробку, опрокинул себе в рот её содержимое. Спирт лавой промчался по его горлу и осел тяжестью в желудке. Оторвавшись
от горла, Дейлар вернул фляжку на место и, обессиленный, повалился на кровать. Вскоре веки его сомкнулись, и он погрузился в беспокойный сон.
Идёт загрузка...
